Версия для печати
Владислав Павлович Смирнов (род. 1929) — советский и российский историк, специалист по истории Франции. Заслуженный профессор Московского университета (2012), лауреат премии имени М.В. Ломоносова за педагогическую деятельность (2013). В 1953 году В.П. Смирнов окончил исторический факультет МГУ, затем стал аспирантом, а с 1957 г. начал работать на кафедре новой и новейшей истории исторического факультета МГУ, где прошел путь от ассистента до профессора. Ниже приводится фрагмент из его книги: Смирнов В.П. ОТ СТАЛИНА ДО ЕЛЬЦИНА: автопортрет на фоне эпохи. – М.: Новый хронограф, 2011.
Триумф и трагедия
Так назвал Черчилль последний том своих воспоминаний о Второй мировой войне. Мне кажется, так же можно охарактеризовать и деятельность Горбачева в последние годы его правления. Он достиг небывалого международного триумфа, но был отвергнут своим народом. Летом и осенью 1989 г. мы стали свидетелями исторических событий величайшей важности. Во всех странах Восточной и Юго-Восточной Европы коммунистов отстранили от власти. У руководства утвердились оппозиционные антикоммунистические группировки. Советские войска, находившиеся в этих странах, не вмешивались, и устранение коммунистов произошло сравнительно мирно – путем переговоров и свободных выборов, на которых оппозиционные партии получили большинство и сформировали свои правительства. Только в Румынии коммунистический режим был свергнут силой в результате массовых антиправительственных демонстраций и военного переворота. Президент Румынии, Генеральный секретарь Румынской коммунистической партии Н. Чаушеску и его жена были схвачены военными и расстреляны после «суда», продолжавшегося несколько минут. Нам показали это по телевидению.
9 ноября 1989 г. рухнула Берлинская стена – символ «разделенного мира». Знакомые привезли мне из Германии кусок бетона из этой стены в качестве сувенира. Новое руководство ГДР открыло границу с Западным Берлином, и туда хлынули толпы жителей ГДР, мечтавших об объединении с ФРГ. Канцлер ФРГ Г. Коль огласил «10 пунктов», предусматривавших объединение ГДР и ФРГ в одно государство. Советский Союз и ФРГ при участии США, Великобритании и Франции начали переговоры об условиях объединения Германии. Я был поражен тем, что социалистическая система, просуществовавшая более 40 лет и казавшаяся такой могущественной, разваливалась на моих глазах почти без всякого сопротивления. Как это могло случиться? Я находил только один ответ: видимо, коммунистические режимы настолько изжили себя, настолько утратили связь со своими народами, что сохранялись только благодаря поддержке СССР. Когда же «перестройка» лишила их такой поддержки, они развалились как карточный домик, потому что прогнили насквозь, подобно тому, как прогнил режим Брежнева и Черненко.
Крушение коммунистических режимов, и приход к власти людей, которые объявили себя последователями советской «перестройки», еще более увеличило престиж Горбачева за рубежом. Вскоре после падения Берлинской стены он предпринял поездку в Италию. По телевизору я видел, как несметные толпы людей бросаются к машине Горбачева, не дают ей проехать, засыпают ее цветами, кричат, жестикулируют, словом, ведут себя как обезумевшие фанаты какого-нибудь футбольного клуба или поклонники звезды шоу-бизнеса. Вот что записал Черняев, который при этом присутствовал. «Это была какая-то массовая истерия. Машины еле-еле передвигались по улицам сквозь толпу». А когда Горбачев вышел из машины, «происходило невероятное – сплошная плотная масса, которая едва расступилась, чтобы дать ему сделать несколько шагов. Везде – в окнах, на перекладинах, на любых выступах люди, люди друг на друге. Оглушающий вопль: “Горби! Горби!” Полицию смяли. Охрана – в инфаркте. Только самокультура людей позволила предотвратить давку и “ходынку”... прорвались к нему женщины, по одежде явно из высшего света, истеблишмент – со слезами, просто в истерике бросались на стекла машины, их оттаскивали, они вырывались». Они видели в Горбачеве посланца мира; человека, который «разрешил» социалистическим странам Европы освободиться от коммунизма.
Из Италии Горбачев отправился на остров Мальту, где состоялась его встреча с новым президентом США Джорджем Бушем-старшим. Советские средства массовой информации всячески подчеркивали, что между двумя лидерами установились дружеские отношения, но никакого официального соглашения не было подписано. Судя по воспоминаниям Горбачева, Буш одобрил политику «перестройки», обещал отменить поправку Джексона-Вэника (она не отменена и поныне), согласился начать переговоры о сокращении стратегических наступательных вооружений и так называемых «обычных» вооружений.
Летом 1990 г. газеты сообщили, что в СССР приехал канцлер ФРГ Коль и вместе с Горбачевым отправился на Ставрополье, где они провели несколько дней на горном курорте. По телевизору показали, как Горбачев, веселый и оживленный, в спортивном свитере, рядом с Раисой Максимовной в джинсах, дружески беседует с Колем, тоже улыбающимся и тоже в каком-то полуспортивном костюме без галстука. О содержании их переговоров мы узнали осенью, когда были подписаны «Договор об окончательном урегулировании с Германией» и несколько советско-германских соглашений. Советский Союз обязался вывести свои войска с территории ГДР и дал согласие на ее включение в состав ФРГ, а правительство ФРГ обещало выделить средства для обустройства советских войск, выводимых из Германии. В результате Германская Демократическая Республика исчезла с политической карты Европы. Она стала частью ФРГ. Позднее я узнал, что Горбачев сделал еще одну существенную уступку. Он согласился, что объединенная Германия сама решит, вступать ей в Северо-Атлантический пакт или нет. Поскольку ФРГ уже была членом НАТО, не приходилось сомневаться, что в этот блок войдет и объединенная Германия.
Конечно, большинство населения ГДР стремилось к объединению с ФРГ, и это вполне естественно. Объединение разделенных частей нации в единое государство, вообще говоря, исторически прогрессивный процесс. Именно так историки расценивают объединение Италии и Германии в конце XIX века. Советскому Союзу, безусловно, надо было налаживать нормальные отношения с Германией и выводить оттуда свои войска. Они пробыли в Германии 45 лет и сколько еще могли оставаться? Да и зачем? Но советские уступки были односторонними, и это меня как-то смущало. Падение коммунистических режимов в Европе и согласие Советского Союза на объединение Германии открыли путь к окончанию «холодной войны». В ноябре 1990 г. в Париже состоялась встреча руководителей государств, участвовавших в 1975 г. в совещании по безопасности и сотрудничеству в Хельсинки. Они возвестили, что «эра конфронтации и раскола Европы закончилась», и подтвердили свою приверженность «демократии, построенной на правах человека и основных свободах».
Государства – члены НАТО и Варшавского договора заявили, что они «больше не являются противниками», «будут строить отношения партнерства и протягивают друг другу руку дружбы». Одновременно был подписан «Договор об обычных вооруженных силах в Европе» (ДОВСЕ), установивший примерное равенство в «обычных» вооружениях между НАТО и организацией Варшавского договора. Подписание этих документов принято считать концом «холодной войны». Я был тогда в Париже на международной конференции историков, лишь издали видел проносившиеся по парижским улицам кортежи правительственных автомашин и, также как в Москве, следил за событиями, главным образом, по телевизору. Я, конечно, не предвидел, что всего через полгода Организация Варшавского договора будет распущена, а ее члены станут членами НАТО, но все же задавал себе вопрос: насколько долговечны такие соглашения? Окончание «холодной войны» – это прекрасно, но если она возобновится, в каком положении окажется Советский Союз, который вывел войска из Германии и других стран Европы и утратил превосходство в обычных вооружениях, то есть лишился своих главных козырей?
На Западе объединение Германии и окончание «холодной войны», которое стало возможным благодаря «новому мышлению» Горбачева, вызвали бурный восторг. В Германии Горбачеву присвоили как-то странно звучащее для моего уха звание «почетного немца». Американский журнал «Тайм» назвал Горбачева «человеком года», а потом и «человеком десятилетия». Нобелевский комитет присудил ему Нобелевскую премию мира. Никто из прежних советских и российских государственных деятелей не удостаивался таких почестей, но в Советском Союзе этому не обрадовались. После присуждения Горбачеву Нобелевской премии он получил множество злобных издевательских писем. «Господин Генсекретарь, поздравляю с премией империалистов – за то, что Вы развалили Советский Союз, предали Восточную Европу, разрушили Красную Армию, отдали ресурсы американцам, а средства массовой информации – сионистам», – писал, например, один из авторов таких писем. «Поздравляем с премией от мирового империализма и сионизма за то, что пустили свою страну по миру, за предательство Ленина и Октября, за уничтожение марксизма-ленинизма», – вторил ему другой.
Горбачев оказался между двух огней. Ортодоксальные коммунисты обвиняли его в предательстве социализма, в прислужничестве империализму и сионизму, а демократы во главе с Ельциным – в приверженности к устаревшей социалистической экономике, в нерешительности в проведении «рыночных реформ» и даже в отказе от перестройки. «Кредит доверия у М.С. с каждым днем приближается к нулевой отметке. Ельцин паразитирует на идеях, завоеваниях и непоследовательности М.С. Все, что он сейчас провозглашает, М.С. говорил “на соответствующих этапах” в течение почти пяти лет, только не решался продвигать», – с горечью отметил Черняев. Звезда Горбачева клонилась к закату, а на политическом небосклоне всходила звезда Ельцина, который в глазах сторонников «перестройки» являлся ее главным вождем.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
Триумф и трагедия
Так назвал Черчилль последний том своих воспоминаний о Второй мировой войне. Мне кажется, так же можно охарактеризовать и деятельность Горбачева в последние годы его правления. Он достиг небывалого международного триумфа, но был отвергнут своим народом. Летом и осенью 1989 г. мы стали свидетелями исторических событий величайшей важности. Во всех странах Восточной и Юго-Восточной Европы коммунистов отстранили от власти. У руководства утвердились оппозиционные антикоммунистические группировки. Советские войска, находившиеся в этих странах, не вмешивались, и устранение коммунистов произошло сравнительно мирно – путем переговоров и свободных выборов, на которых оппозиционные партии получили большинство и сформировали свои правительства. Только в Румынии коммунистический режим был свергнут силой в результате массовых антиправительственных демонстраций и военного переворота. Президент Румынии, Генеральный секретарь Румынской коммунистической партии Н. Чаушеску и его жена были схвачены военными и расстреляны после «суда», продолжавшегося несколько минут. Нам показали это по телевидению.
9 ноября 1989 г. рухнула Берлинская стена – символ «разделенного мира». Знакомые привезли мне из Германии кусок бетона из этой стены в качестве сувенира. Новое руководство ГДР открыло границу с Западным Берлином, и туда хлынули толпы жителей ГДР, мечтавших об объединении с ФРГ. Канцлер ФРГ Г. Коль огласил «10 пунктов», предусматривавших объединение ГДР и ФРГ в одно государство. Советский Союз и ФРГ при участии США, Великобритании и Франции начали переговоры об условиях объединения Германии. Я был поражен тем, что социалистическая система, просуществовавшая более 40 лет и казавшаяся такой могущественной, разваливалась на моих глазах почти без всякого сопротивления. Как это могло случиться? Я находил только один ответ: видимо, коммунистические режимы настолько изжили себя, настолько утратили связь со своими народами, что сохранялись только благодаря поддержке СССР. Когда же «перестройка» лишила их такой поддержки, они развалились как карточный домик, потому что прогнили насквозь, подобно тому, как прогнил режим Брежнева и Черненко.
Крушение коммунистических режимов, и приход к власти людей, которые объявили себя последователями советской «перестройки», еще более увеличило престиж Горбачева за рубежом. Вскоре после падения Берлинской стены он предпринял поездку в Италию. По телевизору я видел, как несметные толпы людей бросаются к машине Горбачева, не дают ей проехать, засыпают ее цветами, кричат, жестикулируют, словом, ведут себя как обезумевшие фанаты какого-нибудь футбольного клуба или поклонники звезды шоу-бизнеса. Вот что записал Черняев, который при этом присутствовал. «Это была какая-то массовая истерия. Машины еле-еле передвигались по улицам сквозь толпу». А когда Горбачев вышел из машины, «происходило невероятное – сплошная плотная масса, которая едва расступилась, чтобы дать ему сделать несколько шагов. Везде – в окнах, на перекладинах, на любых выступах люди, люди друг на друге. Оглушающий вопль: “Горби! Горби!” Полицию смяли. Охрана – в инфаркте. Только самокультура людей позволила предотвратить давку и “ходынку”... прорвались к нему женщины, по одежде явно из высшего света, истеблишмент – со слезами, просто в истерике бросались на стекла машины, их оттаскивали, они вырывались». Они видели в Горбачеве посланца мира; человека, который «разрешил» социалистическим странам Европы освободиться от коммунизма.
Из Италии Горбачев отправился на остров Мальту, где состоялась его встреча с новым президентом США Джорджем Бушем-старшим. Советские средства массовой информации всячески подчеркивали, что между двумя лидерами установились дружеские отношения, но никакого официального соглашения не было подписано. Судя по воспоминаниям Горбачева, Буш одобрил политику «перестройки», обещал отменить поправку Джексона-Вэника (она не отменена и поныне), согласился начать переговоры о сокращении стратегических наступательных вооружений и так называемых «обычных» вооружений.
Летом 1990 г. газеты сообщили, что в СССР приехал канцлер ФРГ Коль и вместе с Горбачевым отправился на Ставрополье, где они провели несколько дней на горном курорте. По телевизору показали, как Горбачев, веселый и оживленный, в спортивном свитере, рядом с Раисой Максимовной в джинсах, дружески беседует с Колем, тоже улыбающимся и тоже в каком-то полуспортивном костюме без галстука. О содержании их переговоров мы узнали осенью, когда были подписаны «Договор об окончательном урегулировании с Германией» и несколько советско-германских соглашений. Советский Союз обязался вывести свои войска с территории ГДР и дал согласие на ее включение в состав ФРГ, а правительство ФРГ обещало выделить средства для обустройства советских войск, выводимых из Германии. В результате Германская Демократическая Республика исчезла с политической карты Европы. Она стала частью ФРГ. Позднее я узнал, что Горбачев сделал еще одну существенную уступку. Он согласился, что объединенная Германия сама решит, вступать ей в Северо-Атлантический пакт или нет. Поскольку ФРГ уже была членом НАТО, не приходилось сомневаться, что в этот блок войдет и объединенная Германия.
Конечно, большинство населения ГДР стремилось к объединению с ФРГ, и это вполне естественно. Объединение разделенных частей нации в единое государство, вообще говоря, исторически прогрессивный процесс. Именно так историки расценивают объединение Италии и Германии в конце XIX века. Советскому Союзу, безусловно, надо было налаживать нормальные отношения с Германией и выводить оттуда свои войска. Они пробыли в Германии 45 лет и сколько еще могли оставаться? Да и зачем? Но советские уступки были односторонними, и это меня как-то смущало. Падение коммунистических режимов в Европе и согласие Советского Союза на объединение Германии открыли путь к окончанию «холодной войны». В ноябре 1990 г. в Париже состоялась встреча руководителей государств, участвовавших в 1975 г. в совещании по безопасности и сотрудничеству в Хельсинки. Они возвестили, что «эра конфронтации и раскола Европы закончилась», и подтвердили свою приверженность «демократии, построенной на правах человека и основных свободах».
Государства – члены НАТО и Варшавского договора заявили, что они «больше не являются противниками», «будут строить отношения партнерства и протягивают друг другу руку дружбы». Одновременно был подписан «Договор об обычных вооруженных силах в Европе» (ДОВСЕ), установивший примерное равенство в «обычных» вооружениях между НАТО и организацией Варшавского договора. Подписание этих документов принято считать концом «холодной войны». Я был тогда в Париже на международной конференции историков, лишь издали видел проносившиеся по парижским улицам кортежи правительственных автомашин и, также как в Москве, следил за событиями, главным образом, по телевизору. Я, конечно, не предвидел, что всего через полгода Организация Варшавского договора будет распущена, а ее члены станут членами НАТО, но все же задавал себе вопрос: насколько долговечны такие соглашения? Окончание «холодной войны» – это прекрасно, но если она возобновится, в каком положении окажется Советский Союз, который вывел войска из Германии и других стран Европы и утратил превосходство в обычных вооружениях, то есть лишился своих главных козырей?
На Западе объединение Германии и окончание «холодной войны», которое стало возможным благодаря «новому мышлению» Горбачева, вызвали бурный восторг. В Германии Горбачеву присвоили как-то странно звучащее для моего уха звание «почетного немца». Американский журнал «Тайм» назвал Горбачева «человеком года», а потом и «человеком десятилетия». Нобелевский комитет присудил ему Нобелевскую премию мира. Никто из прежних советских и российских государственных деятелей не удостаивался таких почестей, но в Советском Союзе этому не обрадовались. После присуждения Горбачеву Нобелевской премии он получил множество злобных издевательских писем. «Господин Генсекретарь, поздравляю с премией империалистов – за то, что Вы развалили Советский Союз, предали Восточную Европу, разрушили Красную Армию, отдали ресурсы американцам, а средства массовой информации – сионистам», – писал, например, один из авторов таких писем. «Поздравляем с премией от мирового империализма и сионизма за то, что пустили свою страну по миру, за предательство Ленина и Октября, за уничтожение марксизма-ленинизма», – вторил ему другой.
Горбачев оказался между двух огней. Ортодоксальные коммунисты обвиняли его в предательстве социализма, в прислужничестве империализму и сионизму, а демократы во главе с Ельциным – в приверженности к устаревшей социалистической экономике, в нерешительности в проведении «рыночных реформ» и даже в отказе от перестройки. «Кредит доверия у М.С. с каждым днем приближается к нулевой отметке. Ельцин паразитирует на идеях, завоеваниях и непоследовательности М.С. Все, что он сейчас провозглашает, М.С. говорил “на соответствующих этапах” в течение почти пяти лет, только не решался продвигать», – с горечью отметил Черняев. Звезда Горбачева клонилась к закату, а на политическом небосклоне всходила звезда Ельцина, который в глазах сторонников «перестройки» являлся ее главным вождем.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
05.07.2018, 267 просмотров.